Untitled

Различия

Здесь показаны различия между двумя версиями данной страницы.

--- наши_люди:с:сарычев_иван_григорьевич:валька-полярник [22:31 09.07.2014]
murtazaj
+++ — (текущий)
@@ Строка 1: / Строка 1: @@
-**ВАЛЬКА-ПОЛЯРНИК**
-[[наши_люди:с:сарычев_иван_григорьевич:сарычев_иг|Иван   САРЫЧЕВ]],
-бывший   полярный   радист.
-А р к т и к а... Сколько неизведанных тайн хранят ее бескрайние белые просторы! Какой мальчишка не мечтал побывать е ней, увидеть все своими глазами, потрогать своими руками!
-И только Валька Онапко не мечтал об этом, потому что он уже жил на Полярной станции в самом что ни на есть центре Арктики. Семилетнего любознательного паренька, курносого, веснушчатого, с быстрыми блестящими глазами на Полярной станции любили все и называли не иначе как Валька-полярник.
-Сын старейшего полярника, он был частым гостем в бригаде строителей, где работал его отец, в радиорубке у радистов, в моторной у механиков. В больших отцовских заплатанных валенках, мешковатом ватнике, туго затянутом на поясе куском веревки, в шапке, вечно съезжавшей ему на глаза, Валька-полярник часами возился с ездовыми собаками и был дружен с каюром  дядей   Сашей...
-Приближался Новый год. Погода нас не баловала, самолет не мог пробиться, и мы остались без «взаправдашней» елки. С утра Валька-полярник вместе с дядей Сашей вытащили из тайничка в складе запрятанную там с каких-то пор «елку-палку» и торжественно принесли ее в столовую, которая служила у нас и за клуб.
-Вы не знаете, что такое «елка-палка»? Сейчас расскажу. Это елка, сделанная из палки, в которую воткнуты со всех сторон небольшие палочки с набитыми на них затейливо вырезанными кусками железа, выкрашенные в темно-зеленый цвет. Такая «елка» использовалась обычно тогда, когда из-за погоды нам не могли прислать с Большой земли настоящую.
-Так вот Валька-полярник и дядя Саша с утра уже занимались установкой «елки-палки». К вечеру кают-компания принарядилась, в углу, на возвышении, сияла разноцветными огнями самодельная елка, украшенная игрушками и облепленная ватой. В ней трудно было узнать железную елку.
-А погода между тем совсем испортилась. Ветер зловеще свистел в проводах антенн, поднимая густую снежную пыль. От его порывов содрогался дом. К ночи пурга так разыгралась, что мы стали опасаться за мачты, стрелами уходящие ввысь рядом с  радиорубкой.
-На станции каждый был занят своим делом: одни читали, другие готовили костюмы к вечеру. Из динамика радио доносило голос Большой земли: советские люди готовились встречать Новый год. К нам он придет на три часа раньше, чем в   Москву!
-Но вот передача прервана. В динамике что-то щелкнуло и послышался голос дежурного радиста: «Ввиду усиления ветра до 10 баллов предлагается прекратить топку печей!».
-— Кажется, напрасно мы опасались, что Дед Мороз пролетит мимо. Без тепла он накрепко обоснуется у нас, — пошутил кто-то.
-Через некоторое время передача вновь была прервана и тот же голос известил: «Ушел из дома Валя Онапко. Знающих место его нахождения, просим зайти  срочно  в  радиорубку!»
-Пурга бесновалась. Ветер с ожесточением завывал, как раненый зверь, затухающие печки почти не грели. Большая земля продолжала трансляцию праздничного концерта. Но вот опять на полуслове замолк динамик, и взволнованный голос дежурного радиста заставил нас бросить свои дела: «Всем мужчинам, свободным от дежурства, предлагается немедленно придти в   радиорубку!»
-Мы вышли из дома. Сквозь гудящую снежную бурю на черном полярном небе временами проблескивали всполохи северного сияния. Ветер огромными пригоршнями с остервенением швырял в лицо колючий снег, валил с ног, завихрялся под одежду. С трудом держась друг за друга, мы пришли в радиорубку. Здесь уже были полярники, среди которых мы увидели Андрея Ивановича  Онапко.
-—  Пропал       парень,    —    недоумённо    разводил  он руками.
-— Был все время дома, занимался с сестренкой, пока  мать не пришла. А потом куда-то вышел и как в воду... Думал   он у ребят, всех обошел — нет. К  каюру ходил, он там все время с собаками возится   — нет...
-—  Куда   он по   такой погоде пойдет?— усомнился    молоденький   радист.
-—  Не    знаешь  ты, паря, нашего Вальку, — сказал     бригадир строителей.
-— Он, брат,  такие номера   представляет...
-Я вспомнил случай, который произошел весной прошлого года. Каждую весну мы, заядлые охотники, уезжали на два-три дня на вездеходе за 12—15 километров от станции на гусей, которых там было видимо-невидимо. Рассказы о захватывающей охоте не раз слышал Валька, а потому в этот раз очень просился у отца взять его с собой. Но тот или не хотел возиться с ним, или еще по какой-то причине, но категорически отказал ему. Охотники досматривали еще последние сны, как в радиорубку прибежала со слезами Валькина мать: «Верните Вальку... Ушел сам на  охоту...»
-Мы выбежали на крыльцо радиостанции. Бухта еще не освободилась ото льда, но дело шло к этому. Разводья местами были настолько глубокими, что приходилось далеко обходить их, чтобы не оказаться в воде. Лед был уже ноздреватым и при малейшем прикосновении легко ломался.
-И  вот где-то в километре от станции по этому льду бесстрашно шагал  Валька-полярник. Смешно было смотреть на мальчугана в огромных охотничьих сапожищах, с рюкзаком за плечами и охотничьим ружьем, ствол которого волочился по льду!
-Эту картину, видимо, вспомнили и другие, потому что кто-то из мужчин со вздохом протянул:
-- Да-а...
-Шло время. Стрелки часов приближались к двенадцати, Новый год уже был на подступах к нашей Полярной станции, а мы забыли о времени и о себе. Все наши мысли были о мальчике. Где он? Что с ним?
-На трех домах вспыхнули аварийные прожекторы, направленные в сторону бухты. На льду зажгли солярку в бочках. Бушующее пламя матово пробивалось сквозь снежную мглу.
-Высказали догадку, может, парень отправился к механикам на ледовый аэродром, где они живут в вагончике, на салазках? Связи с вагончиком не было. Снарядили туда экспедицию из шести человек, и она ушла в свистящую  темноту.
-Кто-то принес ружье и стал стрелять. Но выстрелы тонули, растворившись в гуле ветра и снега.
-Час ночи... Три часа... Полыхают костры над бочками. Воет ветер, слепит глаза снег... Нет нашего Вальки.
-Полярники привыкли к суровому нраву Арктики. Не любит она шутки шутить: пурга закрутит, завертит, свалит с ног. Устанет человек, борясь с нею, сядет, укрываясь от ветра, и уснет. Навеки!
-Нет, мы не верим, что с нами больше не будет Вальки-полярника. Но поиски наши пока тщетны. Осталась последняя надежда: в двух   километрах от станции - фактория, где принимают пушнину. Там Валька частый и желанный гость. Но сейчас туда не дойти — опасно. Ждать, пока утихнет пурга? Но скоро ли? Синоптике этого не обещают...
-Шестой час мы ищем пропавшего мальчика. Изрядно продрогшие на ветру, укрывшись у огромного склада с подветренной стороны, курим, с грустью вспоминаем озорного, веселого Вальку-полярника. Тут же снуют вездесущие наши ездовые собаки: Полюс, Парус, Найда... Они гоняются друг за дружкой,  рычат,    валяются   в снегу.
-Моё внимание привлекло поведение вожака собак огромного грудастого пса Полюса. Сунув под склад голову, он неистово греб лапами снег в лаял на кого-то.
-—  Чего   бы    это? — толкнул я   своего соседа, показывая   на собаку.
-—  Крысы... — безразлично ответил тот,  думая о своем.
-Однако Полюс не унимался, визжал и лаял, на минуту исчезал под складом и вновь выскакивал оживленный, отчаянно вертя лохматым хвостом.
-—  Полюс, что ты там нашел? — обратился я к собаке, погладив её по взъерошенной шерсти. Пес будто понял меня, завизжал, подбежал к складу и,   оглянувшись   на   меня, будто  говорил: «Иди за мной», исчез в темневшей дыре.
-Через минуту он выскочил с шапкой в зубах...
-—  Валькина шапка!
-Все бросились к собаке, но она, взвизгнув, вновь юркнула под   сарай. Мы   стали звать ее:
-—  Полюс, Полюс...
-Скоро собака появилась из дыры, тяжело таща что-то черное в  зубах.
-—  Андрей Иваныч, твоя малица здесь...
-Через минуту из-под склада показались Валькины валенки, а за ними и сам он, взлохмаченный и заспанный.
-Андрей Иванович подхватил парня  на руки:
-—  Ты что здесь делаешь?
-—  А  я   закаляю...— шмыгнул носом   Валька,   закутываясь   в отцовскую шубу.
-—  Чего-чего?
-—  Закаляю... —   повторил   он спокойно, а потом, видя,  что его не понимают, пояснил:
-— Характер закаляю. А то Вовка Ходин не берет меня в командиры, говорит, что у меня характер не выработался...
-Кругом засмеялись:
-—  Да    уж  характернее поискать.   Настоящий полярник!
-г.  Лабинск. Газета «Ленинское знамя», 31.12.1971 г.

Диксонская Тетрадь

Инструменты пользователя

Инструменты сайта

Различия

Инструменты страницы