Алексей МУРТАЗИН, перевод

Немецкое военное присутствие в Арктике началось в первые годы XX века и усилилось во время Первой мировой войны, когда союзников по «ENTANTA», Россию и Великобританию, соединил морской путь вдоль северного побережья Норвегии. Суда немецкого Императорского флота «BERLIN», «GROSSE KURFURST» и «METEOR», а также несколько подводных лодок начали совершать диверсионные рейды против судов союзников. Для обеспечения этого вмешательства, в 1915 году, немцы построили подземную базу на острове Поной, вблизи Кольского полуострова, а в 1916 году, основали первую базу подводных лодок в проливе Маточкин Шар, разделяющем Новую Землю на острова.

В 1916 году, одна из подводных лодок с базы на Новой Земле, U-196, вошла в Кольский залив и обстреляла Александровск (ныне Полярный), другой подводной лодкой, 13 сентября 1916 года, в Баренцевом море были потоплены два норвежских и одно британское торговые суда.

После трудных послевоенных лет, немцы вернулись в Арктику только в 1931 году, когда дирижабль «ZEPPELIN» LZ-127 , хостинг международной исследовательской группы, пролетел 13000 миль по маршруту Berlin – Ленинград – Архангельск – Земля Франца-Иосифа – Северная Земля – Диксон – мыс Желания – Колгуев – Архангельск – Berlin. Несмотря на то, что исследования носили международный статус, под эгидой общества «Aeroarctic”, основанного знаменитым полярным исследователем Fridtjof Nansen, команду «ZEPPELIN» LZ-127 возглавлял немец Hugo Ekkener, и в её состав входили в основном немецкие специалисты, которые делали подробные планы и фотографии самых отдалённых и недоступных ранее районов советской Арктики. По окончанию этого эпического полёта, «ZEPPELIN» LZ-127 должен был прибыть в Ленинград и передать все фотоматериалы для обработки, но вместо этого полетел прямо в Berlin. Ekkener в качестве оправдания сослался на плохие погодные условия. Вскоре советское посольство в Berlin получило извинения от немцев, которые сообщили, что в связи с ошибкой в разработке процедуры передачи материалов советским представителям, все фотографии и фильмы были уничтожены.

В 1932 году немецкие исследователи посетили архипелаг Земля Франца-Иосифа на ледоколе «МАЛЫГИН», а в 1933 - 1937 годах немецкие торговые суда регулярно швартовались в советских портах на Енисее и Оби. Вслед за ними шло Kriegsmarine. Крейсер «KÖENIGSBERG» посетил Баренцево море в 1936 году, а годом позже по тому же маршруту прошёл крейсер «KÖLN». В 1937 году немецкие учёные, участвующие в проекте исследования Новой Земли, посетили пролив Маточкин Шар, Чёрную и Белушью Губы, Малые Кармакулы, Матюшиху и метеостанцию на мысе Желания. Все эти топонимы выйдут на поверхность во время операции «WUNDERLAND».

В июне 1939 года, в Карское море вошла советская гидрографическая экспедиция на корабле «МУРМАНЕЦ». Как и в случае с полётом «ZEPPELIN», в экспедиции участвовали многочисленные научные сотрудники, прикомандированные к Ленинградскому Арктическому институту. Учёные говорили по-немецки и работали в отдельном охраняемом салоне, используя современные немецкие эхолоты и записывающие оборудование. «МУРМАНЕЦ» посетил Диксон для «полевых экскурсий», а также доставил исследователей к островам Норденшельда, Свердруп, Сидоров, Белый, Вилькицкого и Геркулес.

В октябре 1939 года, сразу после подписания советско-нацисткого договора о ненападении и начала Второй мировой войны, советское правительство разрешило немцам создать военно-морскую базу к западу от Мурманска в районе реки Большая Западная Лица, для развития и защиты возможного морского пути между Германией и Японией, а также для поддержки немецкой военно-морской деятельности в западной Арктике. База «Basis Nord» функционировала до 5 сентября 1940, когда глава Kriegsmarine, адмирал Raeder, решил перенести главную немецкую военно-морскую базу на территорию недавно оккупированной Норвегии. Однако закрытия «Basis Nord» не последовало. Даже в июне 1941 года на ней находилось более 100 законсервированных тракторов и грузовых автомобилей, сотни тонн взрывчатых веществ, а также консервы, предназначавшиеся, для передислоцированного из немецкого Gebirgsjäger, батальона горной пехоты, задачей которого был захват Мурманска и всего Кольского полуострова.

(3 июля 1941 года, батальон немецкой пехоты пересёк реку Большая Западная Лица и выдвинулся в сторону «Basis Nord», но через 3 дня был отброшен советскими контратаками. Советы оперативно вывезли грузовики и горно-шахтное оборудование, взорвали несколько подземных сооружений, но продовольственные склады были сохранены и содержали достаточно провизии для довольствия двух советских дивизий до конца 1941 года.)

После создания «Basis Nord», Kriegsmarine планировало свой следующий ход, в фактическом плавании немецких военных кораблей по Северному морскому пути. Повод для этого был найден в ближайшее время. 2 января 1940 года, адмирал Raeder сообщил Hitler, что 35 немецких судов заблокированы союзниками в портах Восточной Азии и для их спасения, было бы весьма целесообразно получить разрешение от Советов на проход немецкого рейдера безопасным Северным морским путём, от Мурманска до Берингова пролива. Разрешение было дано и эта важная миссия была успешно проведена немецким рейдером «KOMET» в августе - сентябре 1940 года, при поддержке советских ледоколов. «KOMET» имел не только скрытое оружие и экипаж в 270 человек, но и оборудование позволяющее изменять силуэт, устанавливать дополнительные мачты, изменять высоту и форму дымовых труб, грузовых стрел и мог правдоподобно представляться, например, советским ледоколом «ДЕЖНЁВ», который в то время был направлен в другое место. «KOMET» посетил немецкую базу «Basis Nord», в районе реки Большая Западная Лица, и прежде чем пойти на восток, в сторону Берингова пролива, произвёл разведку берегов Новой Земли и карских проливов, практиковал в области мониторинга и декодирования радиообмена между советскими кораблями. Все эти предварительные мероприятия стали основой для первой крупной немецкой военно-морской операции в Карском море.

В течении лета 1941 года Hitler надеялся на быструю победу и деятельность Kriegsmarine в Арктике была ограниченной. Ситуация резко изменилась, когда союзники по антигитлеровской коалиции, поддавшись сильному нажиму советского руководства, начали поставлять крайне необходимые оборудование и материалы. Hitler приказал сосредоточить все имеющиеся ресурсы вдоль побережья Норвегии, против поставок союзников.

Эта стратегия достигла своего пика летом 1942 года. С 4 июля по 10 июля 1942 года, используя подводные лодки и самолёты Luftwaffe со своих баз в Норвегии, во время одного из самых эпических морских сражений войны, немецкий флот опустошил союзный конвой PQ-17. Даже без прямого участия главных немецких военных судов, конвой PQ-17 потерял 24 торговых судна из 33 и в конце концов конвою было приказано разойтись. Сама возможность летних арктических конвоев была поставлена под угрозу. (Следующий конвой, PQ-18, смог пойти только в сентябре и хоть немецкие атаки на конвой были не так драматичны, как в июле, всё же 13 судов были потеряны.)

Разгромив союзные конвои на западном участке маршрута в Арктику и получив относительное спокойствие в оставшиеся дни июля, Kriegsmarine приступило к следующему проекту в Арктике, «UNTERNEHMEN WUNDERLAND» («Страна чудес»), который был направлен на закрытие возможности прихода конвоев союзников в Баренцево море Северным проходом, или как назвали его русские - Северным морским путем, между Владивостоком и Архангельском, вдоль северных берегов Азии.

В общем контексте планирования немецкого военно-морского флота, «WUNDERLAND» рассматривалась как предварительный этап установления контроля над западной частью Арктики, который будет сопровождаться операциями «DOPPELSHLAG» («Двойной удар» с участием двух «карманных линкоров), «TZAR» («Царь» обширная добыча полезных ископаемых), «WUNDERLAND-2» (наблюдения) и другие, пока ещё находившиеся в разработке. Между тем, после разгрома западных конвоев, Северный морской путь становился всё более важным, чем когда-либо, из-за союзных поставок русским оружия, продовольствия и стратегических материалов.

Северный морской путь считался не только более защищённым, чем альтернативный маршрут для доставки американских стратегических поставок через Персидский залив и Иран, но также был значительно короче. В результате, движение по Северному морскому пути резко активизировалось, и японская военно-морская разведка постоянно регистрировала устойчивый рост судоходства в основных восточных портах России: Петропавловске и Владивостоке, которые использовались в качестве точки отправления для многих союзных конвоев, следующих на север, через Берингов пролив в Арктику.

5 мая 1942 года, адмирал Rolph Carls, командующий Военно-морской группой «Nord», приказал командиру Арктического сектора, адмиралу Hubert Schmundt, ещё до начала летней навигации подготовить полный проект операции «WUNDERLAND». Основная идея операции – нападение на союзные конвои и разрушение крупных портов вдоль Северного морского пути.

Schmundt основал свой амбициозный план на убеждении, что если западные союзнические конвои сопровождали британские и американские линкоры, крейсеры и даже авианосцы, то восточные конвои готовились русскими и, как относительно безопасные от нападения противника, были защищены слабым сопровождением, представляющим в основном старинные ледоколы, наспех вооруженные несколькими 76-мм и 45-мм орудиями, 20-мм зенитными орудиями «Oerlikons», огневой мощи которых едва хватает отразить нападение одинокой немецкой подводной лодки, которые, как правило, атакуют с поверхности, но бесполезны против немецких эсминцев, не говоря уже о крейсерах и линейных кораблях. Главная роль в операции «WUNDERLAND» отводилась тяжёлым крейсерам «ADMIRAL SCHEER», «LÜTZOW» и «ADMIRAL HIPPER», которые могли бы атаковать конвои в Карском море с востока и с запада, с относительной безнаказанностью, обладая превосходящей огневой мощью и сильной поддержкой со стороны разведки гидросамолётов и подводных лодок.

Согласно исследованиям Schmundt, для того, чтобы нанести максимальный ущерб в кратчайшие сроки, немецкие корабли должны были атаковать одновременно, в точке, где восточные и западные конвои встречаются друг с другом, желательно в узком проливе Вилькицкого, в условиях предотвращающих маневрирование или рассосредочение конвоя, а также в районе, достаточно удалённом, исключающем вмешательство советских самолётов. Разгромив конвои, немецкие корабли могли атаковать русские ключевые порты Северного морского пути, повреждая инфраструктуру и эффективно парализуя всё движение в арктических водах, по крайней мере, до конца навигации 1942 года.

Адмирал Schmundt полагал, что главной проблемой для «WUNDERLAND» является не сопротивление России, которое он считает незначительным, а плохие данные разведки о движении конвоев, недостаточное знание ледовой обстановки и погодных условий в Карском море. Другие планировщики в его команде были более оптимистичны указывая, что гидросамолёты и подводные лодки могут дать ценную информацию для рейдеров и других крупных боевых кораблей, участвующих в «WUNDERLAND», также могло бы прояснить ситуацию прослушивание радио трафика, захват советских документов, карт, конвоирование шифр ключей, и накопление данных о погоде и ледовой обстановке. Будущая операция могла бы воспользоваться этой боевой разведывательной информацией и стать весьма эффективной.

Из-за недостаточности данных, планировщикам Kriegsmarine в основном приходилось догадываться. Их главной дилеммой была Новая Земля, состоящая из двух больших островов, разделённых узким проливом Маточкин Шар, и играющая роль гигантского барьера между Баренцевым и Карским морями. Они должны были выяснить, где конвои, как правило, идут после их выхода из Мурманска и Архангельска: через пролив Карские ворота, или сначала идут на север, вдоль западного берега Новой Земли, а затем, обойдя мыс Желания, к Диксону, или непосредственно к проливу Вилькицкого, через острова Уединения. После тщательного анализа они придумали правдоподобное решение, что основной маршрут для конвоев был самым коротким, вдоль западного побережья Новой Земли.

Этот вывод, однако, оказался ошибочным. Русские, основав Северный морской путь, располагали более практическими знаниями и знали, что летом ледовая обстановка не столь жёстка и более предсказуема вдоль материкового берега, чем вдоль северных берегов Новой Земли, очень близко к границе арктического, вечного льда. Этой «офис-стратегии» суждено было стать основной причиной неудовлетворительных результатов операции «WUNDERLAND».

Согласно плану Schmundt, для операции были зарезервированы 7 подводных лодок. 3 предназначались для сбора данных по ледовой обстановке на севере и северо-востоке от Новой Земли, а 4 подводные лодки должны были стать щитом для участвующих в операции крейсеров от атак советского Северного флота с запада, а также для проведения диверсионных рейдов против советских войск в Белушьей Губе, новоземельских метеостанций и судоходства в восточной части Баренцева моря.

Не смотря на высокую степень готовности, в июне Schmundt был вынужден уменьшить масштаб операции. Во время налёта на конвой PQ-17, «карманный линкор» «LÜTZOW» получил пробоину, сев на мель возле Storboenfeuer, и был отбуксирован в Lo-Fiord, а затем вернулся в доки города Kiel для ремонта. «HIPPER» должен был остаться в Narvik, для контроля над западными маршрутами конвоев и потому, единственным кораблём, способным принять участие в «WUNDERLAND» оказался «карманный линкор» «ADMIRAL SCHEER».

Тем не менее, боевых возможностей «ADMIRAL SCHEER» было более чем достаточно, чтобы обеспечить успех операции. Тяжёлый военный крейсер «ADMIRAL SCHEER» был спущен на верфи Bauwerft Reichsmarinewerfert в Wilhelmshaven 1 апреля 1933 года и официально принят Kriegsmarine 12 ноября 1934 года. Как и другие «карманные линкоры», «ADMIRAL SCHEER» объединил приличную скорость в 26 узлов, производимых на 8 мощных дизельных двигателях, с массивной огневой мощью, имея шесть основных 280-мм орудий, восемь 150-мм и шесть 105-мм орудий, а также 8 торпедных аппаратов, и автономность плавания до 18000 миль.

Идея создания «ADMIRAL SCHEER» и других «карманных линкоров» должна была убедить, что они быстроходней и лучше вооружены, чем линкоры и крейсеры врага и могут контролировать наиболее важные маршруты в мировом океане. Эти ожидания оправдали себя, когда «ADMIRAL SCHEER» и «THEODORE CRANCKE» принимали участие в крупных немецких рейдах в 1941 - 1942 годах, потопив 16 судов в Атлантическом и Индийском океанах. Его опытный экипаж легко удвоит успех предстоящего рейда в Арктику.

Перед началом операции, недавно назначенный капитаном «ADMIRAL SCHEER», Meendsen-Bohlken получил указания по условиям плавания в Карском море и тактике ВМФ СССР, от von Baumbach, бывшего военно-морского атташе при посольстве Германии в Советском Союзе. Так как очень многое зависело от точной расшифровки советского радио-трафика, к экипажу «ADMIRAL SCHEER» присоединилась группа Kriegsmarine Funkaufklärung (радиоразведка) под командой капитана Disterweg. Большинство её членов говорили на русском языке.

В начале августа, немецкий военно-морской атташе в Японии, получил важные сведения из штаб-квартиры Объединённого флота в Токио, что в июле, 16 боевых американских кораблей и 20 торговых судов прибыли в Петропавловск – Камчатский . 26 июля конвой вышел из Петропавловска и 1 августа прошёл Берингов пролив. По утверждению японской службы мониторинга радио-трафика, конвой насчитывал 19 торговых судов сопровождаемых 3 ледоколами. По немецким и японским оценкам, конвой мог пройти пролив Вилькицкого и войти в Карское море 22 или 23 августа.

Эти оценки были ещё одним примером «офис-стратегии». Во-первых, из-за крайне суровой ледовой обстановки в море Лаптевых, в западном направлении конвой двигался очень медленно, и на самом деле достиг пролива Вилькицкого не 22 августа, а 22 сентября, ровно через месяц, после того как «ADMIRAL SCHEER» давно уже ушёл. Во-вторых, в этом конвое, названом SME-18 (Экспедиция Особого Назначения – 18), было всего 6 торговых судов и 2 ледокола, но он также включал тяжёлый крейсер «БАКУ», эсминцы «РАЗУМНЫЙ» и «РАЗЪЯРЁННЫЙ», которые были переданы с Тихого океана в состав русского Северного флота. К сожалению для русских, все военные корабли были не в боевой готовности и не смогли бы дать отпор, если бы попали в засаду «ADMIRAL SCHEER». Чтобы сделать корабли как можно легче, все пушки и торпедные пусковые установки с боеприпасами, были перегружены на одно из торговых судов конвоя.

Вскоре немцы получили другую, важнейшую причину для волнения. 15 августа, самолёты – разведчики Luftwaffe обнаружили большой конвой, который вышел из Архангельска неделю назад и идёт на восток, к Белушьей Губе, очевидно, к проливу Вилькицкого, который он, скорее всего, пройдёт также 22-23 августа. Оба конвоя сопровождали почти все ледоколы, которые имело в своём распоряжении Главное управление Северного морского пути (ГУСМП), и представляли одну гигантскую цель, в общей сложности более 50 судов. Если Kriegsmarine нужен успешный военно-морской рейд против русского судоходства, фактически парализующий Северный морской путь, то пришло время действовать прямо сейчас.

Операция «WUNDERLAND» началась за 3 недели до выхода «ADMIRAL SCHEER» из Narvik. Предварительные работы проводили немецкие подводные лодки, основное внимание которых было сосредоточенно на Белушьей Губе, реализуя замысел, разработанный для отвлечения Советов от рейда «ADMIRAL SCHEER» в Карское море.

Первая акция произошла 27 июля 1942 года, когда немецкая подводная лодка U-601, под командованием капитан-лейтенанта Grau, напала на Малые Кармакулы, возле залива Белушья Губа, и обстреляла два стоящих на якоре гидросамолёта, три жилых дома и два склада.

1 августа она торпедировала советское торговое судно «КРЕСТЬЯНИН», гружённое углём, которое приближалось к Белушьей Губе без сопровождения. Судно затонуло в течении трёх минут, 7 моряков и пассажиров погибли в результате нападения, другие с трудом достигли берега Новой Земли в лодках.

Немцы выбрали Белушью Губу не случайно. Опережая Советы, немцы планировали использовать залив для собственной военно-морской базы на Новой Земле. Немецкие подводники часто выбирали его для отдыха и дозаправки и потому хорошо знали эту область. В 1941 году немцы предусмотрительно построили всепогодное укрытие и установили радиостанцию на острове Междушарский, к югу от Белушьей Губы, но эти работы были отложены из-за всё более сильного советского присутствия в этом районе.

8 августа U-601 вошла в Карское море с задачей по сбору информации о советских конвоях, ледовых и погодных условиях и заняла ключевую позицию у северной оконечности Новой Земли. Шесть дней спустя, другая немецкая подводная лодка, U-251, под командованием капитан-лейтенанта Timm, также вошла в Карское море и пошла в район Диксона. Ещё две подводные лодки, U-209 и U-456, готовились совершить диверсионные рейды по объектам вдоль западных берегов Новой Земли, чтобы привлечь как можно больше внимания и отвлечь русскую Беломорскую флотилию от ожидаемых главных событий в Карском море и проливе Вилькицкого.

17 августа, после неудачной охоты в проливах Карские ворота и Югорский шар, U-209, наконец, получила шанс оставить свой след в военно-морской истории Арктики. Этот шанс был исключительно ужасен.

16 августа, представитель НКВД в Хабарово, небольшом порту на южном берегу пролива Югорский Шар, уполномочил выход в океан двух буксиров: «КОМСОМОЛЕЦ» и «НОРД», которые буксировали баржи С-4, Ш-500 и буксир «KОМИЛЕС», с неисправным двигателем, в Нарьян-Мар. Ш-500 была загружена только строительными материалами, а С-4 осуществляла перевозку 300 заключённых в лагеря ГУЛАГа норильской концентрации. Исходя из многолетней практики, НКВД, считая себя отдельной и независимой властью внутри государства, не удосужилось сообщить командованию Беломорской флотилии о выходе и, как следствие, рабский караван вышел из гавани без сопровождения, хотя тральщики Т-54 и Т-62 стояли в Хабарово и были доступны.

На следующее утро, в 7.00, в 2 милях от северного берега острова Матвеев, недалеко от западного входа в пролив Югорский Шар, U-209 обнаружила медленно движущиеся суда. Оставаясь погружённым на перископной глубине, командир U-209, капитан-лейтенант Brodda, видел «КОМСОМОЛЕЦ» с С-4 на буксире, а за ними «НОРД» с «KОМИЛЕС» и Ш-500.

U-209 появилась на поверхности и начала обстрел С-4. Сразу начался пожар, осуждённые, спешно выпущенные из трюма, и их охранники начали прыгать за борт, избегая огня. Все заключённые носили чёрную, тюремную униформу и немцы ошибочно приняли их за солдат Красной Армии. Пока U-209 расстреливала С-4, «КОМСОМОЛЕЦ» пытался покинуть район не бросая баржу. Радист Кожевин оперативно сообщил в Хабарово об атаке подлодки. Движение «КОМСОМОЛЕЦ» было замечено и Brodda приказал перенести огонь орудий на буксир. После нескольких прямых попаданий из 88-мм пушки, буксир загорелся и начал тонуть. Brodda был уверен, что «КОМСОМОЛЕЦ» обречён и возобновил огонь по С-4.

В 7.10, U-209 произвела торпедную атаку с расстояния 600 метров, но торпеда не взорвалась. Следующую торпеду, запущенную в 7.15, ожидала та же участь. Тщательная проверка настроек торпедной стрельбы не выявила неисправность. В результате чего, оставив С-4, в 7.20, U-209 решила атаковать «НОРД», который немцы первоначально приняли за судно береговой охраны. Но «НОРД», воспользовавшись тем, что U-209 занята С-4 и «КОМСОМОЛЕЦ», отбуксировал «KОМИЛЕС» и Ш-500 поближе к берегу острова Матвеев и оставив их там ушёл в направлении Югорский Шар.

В 8.00, U-209 приблизилась к беспомощным судам, стоящим у берега и обстреляла «KОМИЛЕС». Экипаж бросился за борт и смог добраться до берега. Затем U-209 начала обстрел Ш-500. В 8.05 отправили торпеду с расстояния 300 метров, но она опять не взорвалась. У Brodda не оставалось другого выбора как поджечь груз баржи. После нескольких взрывов легкогорючих грузов, в 8.10, баржа медленно пошла вниз.

Невдалеке всё ещё горела С-4 и U-209 приблизилась, чтобы закончить работу. Почти в упор, с расстояния 320 метров, Brodda приказал начать ещё одну торпедную атаку. На этот раз торпеда взорвалась, и баржа быстро затонула. Brodda заметил, что один корабль сбежал и решил покинуть этот район, направившись на север, к берегам Новой Земли. В 13.40 Brodda сообщил в Narvik об успехе.

Как только в Хабарово узнали о резне возле острова Матвеев, сразу же отправили тральщики, чтобы забрать пострадавших. В 11.40, Т-54 и Т-62 встретили «НОРД», который развернули и присоединили к спасательным силам. В 15.40 суда взяли оставшихся в живых с «KОМИЛЕС», а также обнаружили, что «КОМСОМОЛЕЦ» всё же достиг острова, но из 19 членов экипажа в живых осталось 5. Всего из 328 человек были спасены 23. Никто из заключённых и охранников с С-4 не выжил.

На следующий день, 18 августа, Архангельский партийный комитет был проинформирован о трагедии и потребовал от командования Северного флота прекратить немецкие нападения на советское судоходство. По иронии судьбы, на следующий день, 19 августа, U-209 пыталась войти в Белушью Губу, но была замечена на моторной шхуне «ПОЛЯРНИК» и двух советских тральщиках Т-39 и Т-58. Быстро вспыхнувшая перестрелка была остановлена только тогда, когда на помощь пришёл вошедший в залив корабль береговой охраны СКР-18, бывший ледокол «ФЁДОР ЛИТКЕ», но U-209 гордо покинула этот район, без погружения, делая 18 узлов, в два раза быстрее, чем старенький СКР-18. Затем, 21 августа, недалеко от пролива Маточкин Шар, U-456 пыталась атаковать всё тот же СКР-18 и тральщик Т-57, возвращающиеся в Белушью Губу после патрулирования.

Адмиралу Головко, командующему Северным флотом, было достаточно этого немецкого вмешательства. Несколько ошеломляющих нападений и дерзких демонстраций немецких подводных лодок, побудили Советы укрепить оборону берега Белушьей Губы орудиями из Диксона. Немецкая стратегия отвлечения советских войск из Карского моря сработала, как была задумана.

После предварительной компании, проведенной подлодками, пришло время «ADMIRAL SCHEER». Погодные условия оставались серьёзной проблемой и немецкие планировщики занимались этим вопросом очень тщательно. Кроме подводных лодок и целой сети метеостанций, простирающейся от Шпицбергена до Новой Земли и даже до устья Лены (остатки немецкой метеорологической станции и депо заправки подводных лодок были обнаружены только в 1980-е годы), пять гидросамолётов Blohm und Vosse BV-138, способных оставаться в воздухе в течение 12 часов без дозаправки, должны были патрулировать большие территории моря вдоль наиболее важных судоходных маршрутов.

Однако суровые условия Арктики нанесли неожиданный удар по этой жизненно важной части всей операции. Когда один из BV-138 встретился с U-255 и после дозаправки собирался вернуться в Tromse, оба двигателя вышли из строя. Подводники пытались буксировать драгоценный гидросамолёт, но волны повредили один из поплавков, и BV-138 был затоплен. В тот же день, второй BV-138, разбился при посадке близ норвежского побережья и также не подлежал ремонту.

Тем не менее, в докладе, переданном с U-601 в штаб-квартиру Kriegsmarine в Narvik, 15 августа, ледовые условия выглядели перспективными, и немцы решили продолжить «WUNDERLAND». 16 августа, в 15.00, «ADMIRAL SCHEER» в сопровождении эсминцев Z16 «FRIEDRICH ECKOLDT», Z15 «ERICH STEINBRINCK» и Z4 «RICHARD BEITZEN» вышел из Bogen Bite. Достигнув в полном радиомолчании острова Медвежий, капитан «ADMIRAL SCHEER», Meendsen-Bohlken, отпраздновал со свитой это событие и направил крейсер полным ходом на восток.

Туманы и низкая облачность благоприятствовали проходу «ADMIRAL SCHEER» через Баренцево море. 18 августа, «ADMIRAL SCHEER» вошёл в Карское море и на воду спустили гидросамолёт «Arado». Пришло время начать разведывательные полёты. В 23.40, «ADMIRAL SCHEER» успешно встретился с U-601 и получил обновленную информацию о ледовой обстановке. Однако, командир U-601, капитан Grau, отметил, что до сих пор, в отличие от немецких ожиданий, он не наблюдал никакого судоходства вдоль западного побережья Новой Земли.

Meendsen-Bohlken решил проверить ситуацию лично. «ADMIRAL SCHEER» пошёл на юго-запад, к мысу Желания, затем на восток к острову Уединения, вдоль предполагаемого маршрута русских кораблей, но вскоре был вынужден перемещаться вокруг двух больших ледяных полей и, в конце концов, был остановлен сплошной стеной льда, неприступным барьером, который заставил его повернуть обратно на запад. Информация U-601 была верной: этот район очень тяжёл для русского судоходства. Стратегия, предусмотренная персоналом Kriegsmarine, не оправдалась, и весь день был потрачен без какой-либо пользы. Хуже того, вышел из строя компас «Arado» и ещё один день был потрачен для ремонта.

После выхода из забитого льдом района на востоке, «ADMIRAL SCHEER» повернул на юг и в вечерние часы, 20 августа, встретился с другой подводной лодкой, U-251, которая также до сих пор не встречала советских судов. У Meendsen-Bohlken остался только один реальный вариант, следовать вдоль береговой линии полуострова Таймыр, достигнуть пролива Вилькицкого и ждать конвой, надеясь на скорое его прибытие.

Это решение оказалось правильным. В полдень 21 августа, наблюдатель с «Arado», наконец сообщил, что долгожданный конвой с запада, расположен всего в 60 милях от текущей позиции «ADMIRAL SCHEER», к востоку от острова Мона, и медленно движется с юго-запада, почти точно в направлении крейсера. По словам наблюдателя, в конвое шли 9 торговых судов и 1 большой ледокол.

сли о количестве кораблей в конвое наблюдатель сообщил точно, то о направлении он был полностью не прав. Немцы ждали конвой с запада, из Петропавловска, и экипаж «Arado», для того чтобы избежать обнаружения, наблюдал суда очень короткое время и на максимальной дальности. В результате оба пилота не смогли определить точный курс и произвели необъективную информацию. На самом деле, «конвой с запада», замеченный с «Arado», шёл на восток, а не юго-запад, удаляясь от позиции «ADMIRAL SCHEER». Это был тот же конвой, который оставил Архангельск 8 августа и наблюдался самолётами Luftwaffe 15 августа. После короткой стоянки в Белушьей Губе, торговые суда, 2 танкера и ледокол «КРАСИН», 18 августа прошли пролив Карские ворота, посетили Диксон и пошли на восток. Позже к конвою присоединился ледокол «ЛЕНИН» и британский танкер «HOPE MOUNT». Назвать эту группу судов конвоем, будет преувеличением, поскольку в отличие от обычной практики для движущихся на восток конвоев, он не был защищён каким-либо истинным военным кораблём. Если бы только «ADMIRAL SCHEER» решил преследовать конвой, то были бы потоплены все или большинство судов. Вместо этого, Meendsen-Bohlken решил занять позицию у банка Ермака, готовясь встретить конвой после того, как он пройдёт острова Мона и окажется перед 280-мм и 150-мм дулами орудий «ADMIRAL SCHEER».

Тем не менее, Meendsen-Bohlken беспокоился о точном маршруте русского конвоя и приказал пилотам «Arado» уточнить предыдущую информацию, но гидросамолёт вскоре вернулся обратно, сообщив, что большой туман движется с востока, полностью покрывая район, где ранее был обнаружен конвой. Напрасно всю ночь «ADMIRAL SCHEER» ждал конвой. Наконец, служба мониторинга радио-трафика сообщила, что конвой медленно уходит от засады «ADMIRAL SCHEER» в северо-восточном направлении. Только тогда Meendsen-Bohlken понял свою ошибку и приказал преследовать конвой, но драгоценное время уже было упущено.

В утренние часы 22 августа «ADMIRAL SCHEER» достиг архипелага Норденшельда и «Arado» вновь поднялся в воздух. Опять не удалось найти конвой и экипаж гидросамолёта решил исследовать ледовую обстановку в направлении пролива Вилькицкого. Между тем немецкая радиослужба нашла ключ для одного из советских сообщений. В нём сообщалось, конвой движется на северо-восток, со скоростью 5 узлов и собирается войти в пролив Вилькицкого.

5 узлов, казалось бы скорость ходьбы, однако задача перехватить и уничтожить конвой была непростой из-за непредсказуемого движения ледяных полей. Расстояние между конвоем и крейсером сокращалось болезненно медленно. 23 августа «Arado» снова увидел неуловимый конвой, который расположился на якорной стоянке возле острова Хелланд-Хансен. Следующие два дня «ADMIRAL SCHEER» продолжал двигаться на восток, вдоль относительно узкой полосы воды, иногда всего несколько миль в ширину.

Запас авиационного топлива был почти исчерпан и Meendsen-Bohlken решил сократить полёты «Arado», делая ошибку, которая стала очевидной достаточно скоро. «ADMIRAL SCHEER» приближался к острову Русский, но ветер изменил направление и крейсер оказался окружённым тяжёлым льдом, который мог раздавить корабль. Немецкий крейсер не был ледоколом, и лёд не будет выдавливать его на поверхность, а скорее будет сдавливать корпус, с достаточной силой, чтобы деформировать его и вызвать опасные утечки. К счастью для немцев, ветер вскоре изменил направление и после нескольких часов умелого маневрирования «ADMIRAL SCHEER» удалось найти путь к чистой воде и продолжить преследование, хотя скорость иногда падала до 1,5-2 узлов.

Тем не менее, упорство Meendsen-Bohlken не окупилось: 25 августа в 5.30, «Arado» совершил свой одиннадцатый, последний полёт. Во время жёсткой посадки он ударился об большую льдину и не подлежал восстановлению, поэтому капитан приказал расстрелять гидросамолёт, выпустив пару коротких очередей из 20-мм пушки. Без этого помощника, все надежды на обнаружение и атаку конвоя быстро исчезли, и Meendsen-Bohlken озвучил отступление. Если бы только он знал, что русские корабли были буквально загнаны в угол: конвой стоял на месте, так как суровая ледовая обстановка в море Лаптевых полностью блокировала путь на восток.

Маршрут на запад, для «ADMIRAL SCHEER», был гораздо легче, на этот раз вода была почти свободна от льда. К 11.00 крейсер прошёл острова Норденшельда и достиг острова Белуха, где в первый раз во время операции «WUNDERLAND», дозорный сообщил, что замечен корабль противника.

Старый, русский ледокол «АЛЕКСАНДР СИБИРЯКОВ» (водоизмещение 1380 т, длина 76,5 м, первоначальная скорость 13 узлов) был рабочей лошадкой Арктики и одним из самых известных судов Северного морского пути. Ледокольный пароход «BELLAVENTURE» был построен на верфи D & W Henderson в 1909 году для канадской компании, но в 1915 году был передан Беломорской флотилии для поддержки зимних конвоев перевозящих в Россию военные материалы из Великобритании и США. В 1916 году ледокол был переименован в честь Александра Сибирякова, купца и исследователя Арктики. Корабль сохранил имя и не был переименован в честь революции, как многие другие «старорежимные», военные и гражданские, русские корабли. Любовное прозвище «Саша», «АЛЕКСАНДР СИБИРЯКОВ» получил во время рискованных путешествий 1921 года, поставляя сибирскую пшеницу в Архангельск.

В июле - октябре 1932 года «АЛЕКСАНДР СИБИРЯКОВ», под командованием капитана Воронина, даже получил международную известность, пройдя Северный морской путь в одну навигацию, приключение, которое в то время считалось невозможным. В этом эпическом путешествии «АЛЕКСАНДР СИБИРЯКОВ» чуть не был раздавлен ледяными полями в Восточно-Сибирском море, но закаленный Арктикой экипаж, сумел извлечь корабль из потенциально смертельной ловушки. Когда пароход приближался к Берингову проливу, его винт, ранее повреждённый об лёд, оторвался и ушёл на дно, но экипаж создал импровизированный парус и 1 октября корабль смог достичь чистой воды, успешно выполнив рейс. В ноябре на буксире был доставлен в Петропавловск.

После начала войны «АЛЕКСАНДР СИБИРЯКОВ» был вооружен двумя 76-мм и 45-мм корабельными орудиями и 20-мм зенитными орудиями «Oerlikons», к его экипажу присоединились 32 артиллериста. В течении первого года войны «АЛЕКСАНДР СИБИРЯКОВ» работал в основном в Белом море, по доставке войск, боеприпасов, продовольствия и эвакуации раненых.

23 августа 1942 года, капитан «АЛЕКСАНДР СИБИРЯКОВ», Анатолий Качарава получил приказ доставить 350 тонн материалов для метеорологических станций на Северной Земле, а также полярников и строительные материалы для новой запланированной станции на мысе Молотова. Судно было загружено разобранными домиками и оборудованием метеостанции, консервами, несколькими коровами, командой полярных собак, большой грузовой лодкой (на местном языке – kungas), для доставки груза на неподготовленный берег и поверх всего 300 баррелей бензина, хранящихся на палубе. Экипаж «АЛЕКСАНДР СИБИРЯКОВ» состоял из 47 моряков, 32 артиллеристов, 23 гражданских ( в основном персонал метеорологических станций) и 2 офицеров Беломорской флотилии. Всего 104 человека.

24 августа, «АЛЕКСАНДР СИБИРЯКОВ» покинул Диксон и ушёл в своё последнее плавание.

Никто не мог предвидеть надвигающуюся катастрофу. За 9 дней своего присутствия в Карском море, «ADMIRAL SCHEER» остался незамеченным и Качарава не получил никакого предупреждения, несмотря на, по меньшей мере, три зловещих отчёта, поданных в штаб Северного флота. Во-первых, 24 августа, капитан Mond, начальник британской военно-морской миссии в Архангельске, сообщил командующему Северным флотом, адмиралу Головко, что несколько дней назад «ADMIRAL SCHEER» вышел из West-Fiord в Norway, с очевидным рейдом в западной части Арктики и его текущая позиция остаётся неизвестной. Вторым предупреждением был необычайно интенсивный радиообмен между немецкими подводными лодками, зафиксированный советскими станциями. Третьим было наблюдение гидросамолёта «Arado» с советской полярной станции на островах Гейберга, архипелага Норденшельда. Экипаж станции передал очень подробное описание самолёта, который выглядел совершенно незнакомо и не напоминал ничего, из того, что они видели в небе до сих пор. Кроме того, неизвестный самолёт явно разведывательный, очевидно, корабельный, так как он был совсем маленький, одномоторный и не мог оставаться в воздухе в течении продолжительного времени. Однако доклад был отложен, как и все другие сообщения, и никаких действий предпринято не было. Адмирал Головко всё ещё не мог себе представить, что немецкий рейдер может находится в отдалённом и негостеприимном Карском море.

Качараве было лишь сообщено, что немецкая подводная лодка обстреляла метеостанцию на мысе Желания (это была U-255), сожгла четыре склада, но не нанесла серьёзных повреждений оборудованию станции и вскоре погрузилась и покинула этот район. Однако мыс Желания далеко от Диксона и деятельность подводных лодок противника регистрировалась с начала войны, поэтому выход «АЛЕКСАНДР СИБИРЯКОВ» не был задержан.

К полудню, 25 августа, «АЛЕКСАНДР СИБИРЯКОВ» держа курс на мыс Оловянный, на Северной Земле, подошёл к трём островам Белуха, Центральный и Долгий, которые уже стали видны на горизонте в ясном и холодном воздухе Арктики. В 13.17, старший связист Алексеев сообщил, что заметил дым неизвестного корабля. Суда были редки в арктических водах и пассажиры вышли на палубу, чтобы выяснить какой корабль они повстречали. Качарава приказал радисту Шаршавину запросить идентификацию. Три запроса было отправлено, но неизвестное судно не отвечало. «Большой военный корабль», сообщил Алексеев. «Да, линкор или крейсер», ответил Качарава, наблюдая за судном в бинокль. «Высокая надстройка, массивные башенные пушки… Чрезвычайное сообщение для Диксона: Броненосец возле острова Белуха, страна происхождения неизвестна». Качарава был озадачен: нет никаких оснований плыть в дружественных водах без какого-либо флага. «Ещё раз запроси имя, страну».

В этот момент Meendsen-Bohlken столкнулся со сложной дилеммой. Он мог открыть огонь сразу и быстро затопить старый ледокол, но теперь, когда «Arado» был потерян, он отчаянно нуждался в информации о ледовой обстановке и движении конвоев, которую он мог бы получить от русских. «ADMIRAL SCHEER» повернул в сторону ледокола, чтобы затруднить опознание своего силуэта, старый трюк, использовавшийся во время предыдущего рейда через Атлантический и Тихий океаны, и определил себя как «TUSCALOOSA» подняв флаг американского флота.

Но этот трюк не удался. То ли из-за ошибки сигнала с немецкой стороны или непонимания с русской или оба этих события, но связист «АЛЕКСАНДР СИБИРЯКОВ» принял название судна не как «TUSCALOOSA», а как японское «SIUASIMA». Что японский, тяжёлый крейсер делает в середине Арктики, под американским флагом? И всё же, почему флаг не был поднят раньше? Даже если бы Алексеев принял название судна верно, Качарава, зная, что американский крейсер «TUSCALOOSA» время от времени посещает Баренцево море, понимал, что если крейсер и в самом деле вошёл в Кольскую бухту в вечерние часы 23 августа и на следующий день вышел из Мурманска, то было физически невозможно, чтобы американский крейсер был рядом с островом Белуха 25 августа, за 1300 миль от Мурманска.

Качарава приказал отдать сигнал общей тревоги и экипаж побежал занимать боевые посты. Оружие было быстро подготовлено к бою, пожарная команда раскатала водяные рукава, судовые медики развернули временный госпиталь для лечения раненых. Через десять минут линкор отправил первое сообщение на русском языке: «Кто ты и куда идёшь?». Через минуту следующее: «Доложить ледовую обстановку в проливе Вилькицкого».

Теперь Качарава точно знал, что перед ним немецкий корабль и приказал: «Курс на остров Белуха. Полный ход!». Он решил выиграть больше времени и подойти ближе к ближайшему участку суши, прежде чем немцы откроют огонь. В 13.38, Качарава приказал радисту отправить сообщение командованию Северного морского пути в Диксон, что неизвестный крейсер поднял американский флаг и стремительно приближается. Диксон немедленно ответил, что никаких американских или японских кораблей в этом районе нет, судно может быть только рейдером противника и «АЛЕКСАНДР СИБИРЯКОВ» должен действовать в регламенте боя.

Немцы, тщательно контролируя радиосообщения с «АЛЕКСАНДР СИБИРЯКОВ» сразу поняли, что их рассекретили и потребовали немедленно прекратить радиопередачи. Не получив никакого ответа, на «ADMIRAL SCHEER» подняли флаг Kriegsmarine и приказали «АЛЕКСАНДР СИБИРЯКОВ» остановить двигатель.

На мостике «АЛЕКСАНДР СИБИРЯКОВ» последовала короткая дискуссия. Положение было отчаянным. До острова Белуха было ещё 10 миль и старенький ледокол, имея максимальную скорость 8,5 узлов, может достичь его более чем через час, и в то же время, расстояние между кораблями было слишком большим для 76-мм орудий «АЛЕКСАНДР СИБИРЯКОВ», а «ADMIRAL SCHEER» в состоянии открыть огонь с дальней и безопасной дистанции, по медленно движущемуся кораблю, не боясь получить взамен даже царапины.

Тем не менее, Качарава и его команда решили бороться. В 13.40 Диксон получил сообщение: «Вражеский корабль движется на нас, мы принимаем бой». В 13.49 Шаршавин отправил ещё одно сообщение, скорее всего, по собственной инициативе: «Стрельба началась», а несколько минут спустя последнее сообщение: «…продолжаем бороться…». Последние два сообщения не были получены Диксоном, так как мощный радиопередатчик «ADMIRAL SCHEER» блокировал все частоты, но было уже слишком поздно. В 14.07 Диксон послал сообщение для всех арктических станций: «Фашистский крейсер в Карском море, атакован ледокол «АЛЕКСАНДР СИБИРЯКОВ». Всем судам немедленно остановить радиопередачи».

Наконец, через девять дней после начала «WUNDERLAND» русские узнали о немецкой операции. Всем конвоям было дано указание держаться подальше от опасной зоны или прибыть в порты, под защиту береговых батарей. Десятки арктических станций стали вызывать «АЛЕКСАНДР СИБИРЯКОВ», но корабль продолжал молчать.

… Чтобы поддержать свою угрозу, «ADMIRAL SCHEER» произвёл один холостой выстрел. Это было последнее предупреждение.

«Открыть огонь!», приказал Качарава своему артиллерийскому офицеру Никифоренко. «Дистанция…, затвор…, прицел…, заряжай…, огонь!», командовал орудием Никифоренко. Расстояние было ещё слишком большим и 76-мм снаряды «АЛЕКСАНДР СИБИРЯКОВ» поднимали в воздух тонкие фонтаны воды, не долетая до крейсера. Однако, в дальномер Никифоренко видел, что немецкие моряки, привыкшие наслаждаться зрелищем затопления, начали двигать страшные 280-мм пушки, прицеливаясь, и Качарава отдал приказ: «Дымовая завеса, курс на остров Белуха, полный вперёд».

В первом залпе, немцы немного ошиблись в расчётах. Meendsen-Bohlken и его артиллеристы были сбиты с толку этим жалким сопротивлением, они не могли предвидеть, что небольшой, русский корабль будет сопротивляться. Обычно картина была иной: после первого залпа экипаж торгового судна выключал двигатель и спешно спускал спасательные шлюпки. «ADMIRAL SCHEER» открывал огонь по неподвижной мишени и приканчивал её.

Тем не менее, близкие взрывы потрясли судно. Была оборвана телефонная линия между мостиком и орудиями и Никифоренко побежал к пушке на корме. Осколки повредили переднюю топ-мачту и уничтожили радиоантенну. Передача была прервана, но вскоре возобновилась, когда Шаршавин перешёл на резервное радио.

«АЛЕКСАНДР СИБИРЯКОВ» продолжал вести ответный огонь …

Выстрелы пушек, команды, крики, звуки испуганных животных, шум перегруженного двигателя создавали хаос. Следующий залп «ADMIRAL SCHEER», в 13.53, попал точно в цель: 305-килограммовый снаряд ударил по платформе кормовой пушки. Взрыв был огромен. Высоко в воздухе Качарава видел обломки ящиков, сундуков, лодок. Кормовая пушка была уничтожена сразу, расчёт орудия погиб во время взрыва.

Третий залп снова попал в ледокол, на этот раз осколочно-фугасный. Горячие осколки пронзили бочки с бензином, стоящие на палубе, многие взорвались, быстро распространяя огонь. Качарава был тяжело ранен и находился без сознания, его рука была сильно повреждена и кровоточила.

Четвёртый залп стал смертельным. Массивные снаряды прошли через палубу и взорвались ниже, повредив паровые котлы и пробив зияющие дыры в корпусе корабля. Двигатель «АЛЕКСАНДР СИБИРЯКОВ» прекратил работу и корабль остановился. В 14.05, лейтенант Элимелах приказал покинуть корабль, спустив неповреждённые спасательные шлюпки. Не все услышали и последовали этому приказу. Некоторые остались на борту, не желая или не в состоянии покинуть корабль, были ранены или отрезаны стеной огня. Огромный столб дыма полностью закрыл корабль. За агонией своей жертвы, на «ADMIRAL SCHEER» следили более 20 минут, а когда огонь начал стихать, обнаружили, что «АЛЕКСАНДР СИБИРЯКОВ», явно набравший много воды, до сих пор отказывался тонуть. Чудом уцелевшая, последняя пушка продолжала стрелять.

Meendsen-Bohlken решил не отказывать себе в удовольствии и в 14.28 приказал произвести последний залп, в упор, с расстояния всего 2,2 миль, который наконец заставил замолчать «АЛЕКСАНДР СИБИРЯКОВ». В общей сложности, артиллеристы «ADMIRAL SCHEER» произвели 6 залпов 27 снарядами.

Перед боем, Качарава приказал своему заместителю Бочурко затопить корабль, не давая немцам захватить ледокол. Считая, что Качарава умер и видя приближающийся немецкий спасательный катер, Бочурко решил действовать и спустился в недра корабля, чтобы никогда больше от туда не выйти. Через несколько минут, 15.00, «АЛЕКСАНДР СИБИРЯКОВ» был затоплен, корабль пошёл вниз, быстро исчезая под водой.

Между тем, всё ещё надеясь получить необходимую им информацию, немцы решили захватить выживших и спустили спасательный катер, который быстро приблизился к шлюпке с уцелевшими русскими. Кочегар Матвеев, который был в лодке, бросил топор в немецкого офицера, но был застрелен на месте. По данным немецких источников, некоторые моряки отказались быть спасёнными немцами и прыгнули за борт, оставшись в ледяной воде на верную смерть. Несколько немцев прыгнули в лодку и, избивая прикладами, заставляли выживших перейти на борт немецкого катера. Всего, от первоначальных 104 человек, немцами были подобраны 22 пострадавших, в том числе раненый и бессознательный Качарава, радист Шаршавин и начальник запланированной метеостанции на Северной Земле, Золотов.

Meendsen-Bohlken был разочарован. «АЛЕКСАНДР СИБИРЯКОВ» сделал присутствие «ADMIRAL SCHEER» в Арктике известным. Русские были предупреждены самым смертоносным образом и, конечно, начали реагировать на опасность. Захваченные члены экипажа парохода, могли только сказать название и пункт назначения судна. «АЛЕКСАНДР СИБИРЯКОВ» не был частью какого-либо конвоя и никакой новой информации по другим судам получено не было. Качарава всё ещё был без сознания и был представлен рядовым членом экипажа, его подлинное имя стало известно гораздо позже. Кроме того, как выяснилось, Золотов, начальник полярной станции, наудачу оказался геологом, а не метеорологом, и он ничего не знал об общих условиях погоды и льда в этом районе, не был в курсе текущего прогноза, именно той информации, которая была наиболее ценна для немцев.

В 15.45 немцы перехватили радиосообщение, начальника Западного сектора командного штаба Главного управления Северного морского пути, Минеева, в котором он предупредил, что вспомогательный крейсер противника работает в Карском море. Вскоре связист «ADMIRAL SCHEER» уловил сигнал с русского судна, которое, видимо вышло на поиски «АЛЕКСАНДР СИБИРЯКОВ», но пришло время покинуть этот район. (Вне всякого сомнения, «ADMIRAL SCHEER» был не просто «вспомогательный крейсер». Русские по-прежнему не знали, с каким кораблём они имеют дело. Даже в своей первой книге о войне в Арктике, опубликованной в 1946 году, они упоминали «ADMIRAL SCHEER» только в качестве вероятного противника).

Невероятно, но Meendsen-Bohlken всё ещё упорно надеялся встретить советские конвои на несуществующем маршруте мыс Желания – Диксон и приказал повернуть на северо-запад. Но Карское море было пусто. Ночью дозорные «ADMIRAL SCHEER», видели лишь ледяные поля и в утренние часы 26 августа, Meendsen-Bohlken решил, что после того, как эффект неожиданности был потерян, он не сможет перехватить русские корабли в открытом море. Гораздо более перспективной была идея напасть на порт. Там он может найти не только торговые суда на якорной стоянке, но и захватить старших командиров штабов противника, со всей документацией о движении конвоев, подробные карты местности, прогнозы погоды, военно-морские коды и другую ценную информацию.

Meendsen-Bohlken предстояло выбрать один из двух важнейших центров Северного морского пути в Карском море: Амдерма или Диксон. Немцы ошибочно полагали, что Амдерма была ключевым центром разгрузки союзных конвоев из-за постоянных бомбардировок самолётами Luftwaffe Мурманска, но если это правда, то Амдерма, скорее всего, будет хорошо защищена береговыми батареями и, кроме того, она была слишком близко расположена к русским военно-морским и военно-воздушным базам. Удалённый Диксон, казался гораздо более перспективным направлением. Кроме того, тщательный анализ русского радиообмена, проведённый командой Disterweg во время уничтожения «АЛЕКСАНДР СИБИРЯКОВ», показал, что Диксон функционировал как центр радиосети Арктики, передавал приказы в другие порты и корабли, а эта характерная особенность говорила о размещении на нём штаба командования Западным сектором Арктики. Если Диксон будет опустошён тяжёлой бомбардировкой и захвачен вооружённым до зубов десантом, то главная цель операции «WUNDERLAND», а именно подавление навигации по Северному морскому пути, может быть ещё достижима, несмотря на все предшествующие беды и разочарования.

Хотя немцы и потеряли время в центре Карского моря, в поисках советских кораблей, вдали от их фактических маршрутов, исследования и тщательный анализ радиообмена не прекращались ни на минуту. Советские штабы были перегружены не точной и панической информацией. От страха, русским казалось, что удаленное Карское море было наполнено всем германским флотом, всем, что у Kriegsmarine было на плаву. Одно сообщение гласило, что утром 25 августа, крейсер противника открыл огонь по станции Мыс Желания, позже в тот же день, ещё один крейсер затопил «АЛЕКСАНДР СИБИРЯКОВ», ещё один быстро движущийся крейсер прошёл мимо метеостанции на мысе Челюскин в 1.40 26 августа, идя на восток, предположительно, в погоне за тем же советским конвоем, за которым безуспешно охотился «ADMIRAL SCHEER» накануне.

Народный комиссар Советского флота, адмирал Кузнецов, приказал восстановить полный контроль над ситуацией вдоль Северного морского пути и использовать все возможные меры для укрепления обороны. В 14.30, глава Северного морского пути (ГУСМП) Папанин, связался с командующим Северным флотом, адмиралом Головко, и потребовал использовать бомбардировщики дальней морской авиации для активных поисков немецких рейдеров.

Но вся система советской связи и управления была настолько громоздкой и сложной, что все меры и паника приказов сводились к тривиальным и неэффективным шагам: два гидросамолёта были отправлены на поиски налётчиков во всём Карском море, имеющего площадь чуть меньше 1 млн кв км; одна подводная лодка получила, смешно звучащий, приказ: «искать немцев к востоку от 80 меридиана», а ещё две подводные лодки должны были занять позиции в проливе Карские ворота и севере от мыса Желания. Семь бомбардировщиков дальнего действия должны были отправиться в Амдерму и десять старых гидросамолётов МБР-2 предназначались для передачи в Диксон и мыс Челюскин, но только «после того, как погодные условия улучшатся». Союзники, получив уведомление о рейде, настоятельно советовали отправить крупные боевые корабли, предположительно из Scapa Flow, для борьбы с угрозой, с более рациональной системой связи и управления.

В теории все эти меры звучали разумно, но на их выполнение были необходимы недели и даже месяцы и даже после этого они могли быть эффективны лишь частично. Весь день, 26 августа, прошёл в дискуссиях, планировании, написании и отправки приказов и контрприказов и всё это время идущий на восток конвой, а затем и крейсер-призрак были брошены на произвол судьбы. Если бы эта «группа крейсеров» была реальной, то она нашла бы конвой задолго до того, как оборонные меры вступили бы в силу.

Диксон оказался в точно таком же положении, как идущий на восток конвой, стоя перед мрачной перспективой бороться с сильным врагом скудными ресурсами, которые он имел в своём распоряжении. К счастью для русских, год назад, в июле 1941 года, глава ГУСМП, легендарный Иван Папанин связался с адмиралом Кузнецовым и попросил обеспечить передачу Диксону «некоторых оборонных маркеров».

Папанин был поистине замечательная фигура. Получив широкую известность, руководя первой научно-исследовательской станцией на Северном полюсе в 1937 году, Папанин, который был не только исследователем, но и ассоциировался с НКВД, имел личные связи со Сталиным и высшими военными чинами и мог представлять свои интересы напрямую советским лидерам.

За год до операции «WUNDERLAND», в конце лета 1941 года, оборона Диксона была усилена двумя батареями: №226 с двумя 130-мм военно-морскими орудиями и №246 с двумя 45-мм зенитными орудиями. Позже к обороне Диксона присоединилась батарея №569. Она была оснащена двумя тяжёлыми 152-мм орудиями, 1910 года, которые чудом сохранились после двух войн и революции, и были доставлены из запасов военных Архангельска.

В начале августа 1942 года, русские, обеспокоенные нарастающей активностью подводных лодок, решили построить новую военно-морскую базу в районе Белушья Губа. В соответствии с приказом Головко от 22 августа, батареи № № 226, 246 и 569 предназначались для переброски на Новую Землю. Утром 26 августа, вспомогательный военный корабль СКР-19, бывший ледокол «ДЕЖНЁВ», прибыл в Диксон, чтобы забрать орудия, боеприпасы, орудийные расчёты и доставить этот груз в новоземельскую базу, эффективно потроша оборону Диксона. Орудия батарей №226 и №246 вместе с боеприпасами уже были загружены на баржу и только два тяжёлых орудия батареи №569 стояли на открытом грузовом терминале. Если бы не радиопередача «АЛЕКСАНДР СИБИРЯКОВ», то 26 августа тяжёлые 152-мм орудия также были бы разобраны и погружены на палубу СКР-19. Если бы «ADMIRAL SCHEER» пошёл на атаку Диксона сразу после затопления «АЛЕКСАНДР СИБИРЯКОВ», не тратя 24 часа, то вся операция «WUNDERLAND» могла бы иметь другие результаты.

На самом деле, подготовка к обороне Диксона началась только в вечерние часы 26 августа. Ополченцы Диксона, в состав которых входили работники порта, радиометцентра, аэропорта, отделения Госбанка, больницы и охотники с ближайших промыслово-охотничьих точек, собрались на встречу на борту «ДЕЖНЁВ». Её решением было сформировать две группы ополчения. Женщины и дети должны были быть перевезены в небольшой посёлок охотников на реке Лемберовка. Секретные документы ГУСМП будут храниться там же и их подготовили к уничтожению в короткий срок.

Руководили обороной полковой комиссар Бабинцев, начальник морских арктических операций Минеев, начальник штаба морских операций Еремеев и начальник полярной станции Диксон Сидорин.

Между тем, лейтенант Корняков, командир батареи №569, действуя по собственной инициативе, приказал разгружать снаряды для его 152-мм пушки с баржи обратно на пирс и из местных грузчиков выбрал отдельных добровольцев для орудийных расчётов. Комиссар Бабинцев, офицер Беломорской флотилии, и капитан СКР-19, старший лейтенант Гидулянов, решив укрепить оборону порта, незадолго до полуночи покинули порт на катере для проверки береговой линии мыса Кретчатик на острове Диксон, как лучшего места для установки 130-мм батареи. Катер сопровождал буксир «МОЛОКОВ» тянущий баржу, с обоими 130-мм орудиями и боеприпасами, на буксире.

«ДЕЖНЁВ» имел такое же вооружение, как и «АЛЕКСАНДР СИБИРЯКОВ»: четыре 76-мм орудия, четыре 45-мм пушки и четыре 20-мм зенитных орудия «Oerlikons», которые даже отдалённо не были эффективны в борьбе с «карманным линкором». Военно-морские силы немного подросли, когда поздно вечером того же дня к обороне Диксона присоединилось торговое судно «РЕВОЛЮЦИОНЕР», гружённое древесиной, вооружённое только одним 76-мм орудием, одной 45-мм пушкой и двумя «Oerlikons». Но самое худшее, третий и последний корабль, вошедший в порт, было безоружное торговое судно «КАРА» с несколькими сотнями тонн аммонала, мощного взрывчатого вещества, используемого для создания каналов чистой воды в ледяных полях.

Все эти мероприятия были в стадии развития, когда 27 августа в 1.05, дозорный, стоя возле прежнего расположения батареи №226 на северо-западе острова Диксон, увидел тёмный, обтекаемый силуэт «ADMIRAL SCHEER», идущего на юг вдоль западного берега острова. От прежней дислокации батареи сохранилась телефонная линия, и дозорный немедленно связался с Диксоном.

Тревога! Радиостанция Диксона начала передавать пугающую новость открытым текстом.

Если бы Meendsen-Bohlken было только известно, что остров Диксон с радиостанцией и штабом ГУСМП не был защищен с запада корабельными орудиями, то его десант мог захватить остров без особых помех. Вместо этого он решил напасть на остров Диксон, порт и суда, с внутренней гавани.

«ДЕЖНЁВ», стоя возле угольного терминала острова Конус, в середине бухты Харбор, под командованием второго командира, лейтенанта Кротова, начал отходить от пирса, но не успел принять более безопасное положение под защитой берега. Через 25 минут, «ADMIRAL SCHEER» достиг бухты Хаймен, прошёл навигационную станцию «Скуратов», маркировки входа в пролив Вега и оказался 4,5 милях от порта.

Позже, в официальном докладе ГУСМП, были особо отмечены впечатляющие навыки в навигации «ADMIRAL SCHEER», который в любую погоду шел только безопасными форватерами, ставшими доступными благодаря таинственной экспедиции на «МУРМАНЕЦ» в 1939 году. Однако эта информация, собранная более 2 лет назад, относилась только к гидрографическим данным и не могла дать оценку текущему состоянию обороны Диксона: расположения позиций береговых батарей, если таковые были, сил гарнизона и общего плана обороны.

Meendsen-Bohlken решил взять Диксон, 180-ю, хорошо вооружёнными, пехотинцами десанта, при поддержки 280-мм и 150-мм орудий крейсера, не предусматривая какой-либо серьёзной оппозиции. Большинство немцев не принимало в расчёт дезорганизованный и неточный огонь с 1-2 торговых судов, нескольких лёгких орудий береговых батарей и контратаки гарнизона, который, по их оценкам, состоял из 50-60 солдат пограничных войск НКВД, вооружённых винтовками и, возможно, парой пулемётов. На самом деле, гарнизон имел две 37-мм противотанковые пушки, одно 76-мм зенитное орудие, одну 75-мм гаубицу. Гарнизон включал не только пограничников, но ещё около 300 человек ополчения, вооружённых винтовками, карабинами и охотничьими ружьями.

Однако всех этих орудий и ружей будет не достаточно, чтобы долго прожить под огнём 280-мм корабельных орудий, расстреливающих в упор, и казалось маловероятным, что силы гарнизона могут представлять какую-либо серьёзную опасность. В любом случае, чтобы свести к минимуму воздействие огня противника на лодки десанта, операцию надо было начать как можно ближе к центру ГУСМП, и таким образом артиллерия противника должна быть подавлена в первую очередь.

Радиостанция Диксона уже начала лихорадочные радиопередачи и немцы знали, что эффект неожиданности потерян, поэтому приходилось рассчитывать на шоковый эффект от тяжёлой бомбардировки корабельными орудиями.

Между тем, «ДЕЖНЁВ» вышел из-за угольного терминала и Кротов направил корабль в сторону противника полным ходом. Он решил подойти к «ADMIRAL SCHEER» как можно ближе и отчаянной стрельбой задержать нападение на порт. В случае серьезных повреждений, корабль мог быть затоплен между островом Пирожок и отмелью Вега, чтобы сделать вход во внутреннюю гавань более трудным или даже недоступным для «ADMIRAL SCHEER».

Когда расстояние сократилось до 4 миль, Кротов, который хотел выиграть, как можно больше времени, приказал своим сигнальщикам отправить сообщение на «ADMIRAL SCHEER», с просьбой идентифицировать себя. На этот раз немцы не были склоны играть в «TUSCALOOSA», и в ответ, в 01.37, как только управление огнём «ADMIRAL SCHEER» получило визуальный контакт с кораблями и портом, линейный крейсер открыл огонь.

Орудия «ДЕЖНЁВ» открыли ответный огонь, и Кротов слегка повернул корабль, чтобы открыть «ADMIRAL SCHEER» для кормовой пушки. Канониры целились не в корпус, а в мостик крейсера, понимая, что это их единственный шанс нанести хоть некоторые повреждения. Позже они утверждали, что наблюдали несколько ярких вспышек от ударов по надстройке крейсера, но немецкие источники не упоминают такого.

Вскоре «ДЕЖНЁВ» пережив два первых залпа, попал под третий. Тяжёлый снаряд ударил «ДЕЖНЁВ» между 3-м и 4-м трюмами. Всего за 8 минут, «ДЕЖНЁВ» получил 4 прямых попадания из 150-мм орудия. Сначала немцы использовали бронебойные снаряды, которые почти безвредно проходили сквозь «ДЕЖНЁВ», но вскоре, поняв свою ошибку, артиллеристы перешли на осколочно-фугасные снаряды.

Тяжёлые снаряды повредили дальномер, 76-мм пушку, крупнокалиберный пулемёт, осколки сделали много подводных отверстий, самое большое, ниже ватерлинии, было 2х2 футов. Осколки также произвели утечки в отсеке хранения угля, которые были недоступны для быстрого ремонта. 6 членов экипажа погибли мгновенно, ещё 1 умер позднее в тот же день, и 20 матросов было ранено.

«ДЕЖНЁВ» поставил дымовую завесу и начал медленно двигаться ко входу в Самолётную бухту, которая обеспечила лучшую защиту от убийственного огня тяжёлых корабельных орудий. В 1.46 «ДЕЖНЁВ» вышел из боя. Он уже набрал тонны воды и капитан Гидулянов, срочно вернувшийся на борт своего корабля, принимал меры для предотвращения опрокидывания. В 1.52 судно село на мель и стало неподвижной мишенью, почти всё вооружение вышло из строя. Участники борьбы за живучесть судна сообщили, что на закрытие всех пробоин и откачку воды уйдёт не менее 3 часов.

Выведя «ДЕЖНЁВ» из боя, «ADMIRAL SCHEER» сосредоточил свой огонь по «РЕВОЛЮЦИОНЕР» (под командованием капитана Панфилов), едва видимому сквозь дымовую завесу. Через 5 минут, этот русский корабль получил 3 прямых попадания, после которых начался пожар на палубе и деревянном мостике, были повреждены несколько отсеков внутри корабля, но самое главное, уничтожен паропровод питания якорной лебёдки, что сделало корабль «подсадной уткой», легкой мишенью для немецких артиллеристов.

К счастью для русских, на «ADMIRAL SCHEER» ещё не заметили третий корабль, «КАРА», тяжело гружённого взрывчаткой, с нескольким членами экипажа на борту и всё ещё невидимым из-за скалистых берегов и дымовой завесы «ДЕЖНЁВ». Даже одного хорошего попадания в корпус судна, было бы достаточно, чтоб произвести мощный взрыв и полностью уничтожить порт и силы обороны. Этого не произошло до сих пор, но очевидно, что обнаружение «КАРА» было делом нескольких минут.

Русские оказались на грани полного уничтожения. Они потеряли все свои военно-морские силы, и кажется уже ничто не стоит между немецким десантом и командным центром Северного морского пути.

В этот критический момент всей операции «WUNDERLAND», лейтенант Корняков открыл огонь из 152-мм орудий. Нет, прямых попаданий зарегистрировано не было, но немцы классифицировали их как 130-мм корабельные орудия, не 76-мм пушки, и высокие фонтаны морской воды поднялись в воздух слишком близко, некоторые менее 600 метров от крейсера. Корняков установил свои пушки не на пирсе, где бы они были чётко видны на светлом фоне воды, а рядом с тем местом, где пирс соединяется с берегом, на тёмном фоне чёрных скал, что делало орудия гораздо менее заметными. Из-за этой позиции, темной туманной дымки конца арктического лета и дымовой завесы «ДЕЖНЁВ», немцам не удалось сразу обнаружить орудия, и они решили, что для продолжения перестрелки риск был слишком велик.

Никто не знал, сколько орудий русские имели в своём распоряжении и где они находились. Возможно, это было только начало, но что произойдет, когда русские закончат пристреливаться к цели? Не было не какого смысла начинать лобовое сражение между одиноким, никем не поддерживаемым крейсером, за тысячу миль от Narvik и береговыми батареями, скорее всего, хорошо замаскированными, защищёнными бронёй плит и спрятанными где-то в скалах. Таким образом, в долю секунды, всё взвесив, Meendsen-Bohlken решил, что пришло время уйти.

Если бы немцы знали, что имеют дело с двумя старинными осадными орудиями первой мировой войны, не защищённых какой-либо бронёй и не спрятанных в непроходимых скалах, а стоящих под открытым небом, без какого-либо камуфляжа, стреляющих в слепую, сквозь дым и туман, без дальномеров и наблюдательных постов, обслуживаемые необученными расчётами, состоящими из энтузиастов добровольцев, под командованием неопытного лейтенанта. Если бы немцы решили продолжить маневрирование в Южной гавани ещё минут пять-десять, пока развеевалась дымовая завеса, то они были бы в состоянии определить местонахождение батареи, и заставили бы её замолчать одним, двумя точными залпами.

Но Meendsen-Bohlken был хорошо осведомлён о судьбе тяжёлого крейсера «BLUCHER», потопленного старинными орудиями норвежской батареи в Oslo-Fiord, 9 апреля 1940, а также о конце линкора «BISMARCK» в мае 1941 года, получившему прямое попадание в топливный бак, а затем в рулевое отделение и этих повреждений стало достаточно для расстрела линкора британцами. Он решил, что если «ADMIRAL SCHEER» попытается приблизиться, то рано или поздно он может пострадать от неизвестных береговых батарей или иных повреждений, даже незначительные из которых, в середине негостеприимной Арктики, могут оказаться в итоге фатальными.

Пока не было ответного огня с крейсера, главной проблемой для Корнякова была огромная отдача орудий на неподготовленной позиции. Лопаты опор скользили на скользкой поверхности и орудия весом почти 8 тонн, были отброшены отдачей так далеко назад, что расчётам пришлось использовать небольшой грузовик, к счастью находившийся на пирсе, чтобы вернуть орудия на место. Позже пики были заблокированы, и скорость стрельбы несколько возросла.

После 01.46, батарея №569 выпустила по «ADMIRAL SCHEER» 40 шт. снарядов. Meendsen-Bohlken приказал поставить дымовую завесу (некоторые ликующие русские очевидцы приняли это за результат прямого попадания), и за 4 минуты «ADMIRAL SCHEER» скрылся за мысом. За 11 минут немцы истратили 25 шт. 280-мм, 21 шт. 150-мм и 32 шт. 105-мм снарядов, сильно повредили 2 корабля, но до сих пор не добились никаких решительных результатов.

Сейчас, когда тяжелая артиллерия противника осталась неподавленной и высадку десанта пришлось отложить, Meendsen-Bohlken был уверен, что его козырь, точный огонь с большого расстояния, может преодолеть оборону, или хотя бы нанести тяжёлый непоправимый ущерб портовым сооружениям. Перейдя на север, вдоль береговой линии острова Диксон, с 2.14 до 2.19 «ADMIRAL SCHEER» выпустил по метеостанции острова Медвежий 26 шт. 105-мм снарядов. Батарея Корняков снова открыла огонь, направленный на звуки орудий «ADMIRAL SCHEER» и красноватые блики далёких залпов, но не удивительно, что безрезультатно. Между 2.19 и 2.45, 76 шт. 150-мм снарядов «ADMIRAL SCHEER», были выпущены по северному берегу острова Диксон, попав в электростанцию и радиоцентр Новый Диксон.

Вторая атака на порт началась в 2.31, когда команда управления огнём «ADMIRAL SCHEER», вновь получила визуальный контакт с портом Диксон и угольным терминалом на острове Конус. Пришло время пустить в действие основные орудия. Русские, 152-мм орудия ответили, но опять же, слепо и очень неточно. В 2.43, «ADMIRAL SCHEER» прекратил стрельбу. Meendsen-Bohlken видимо был доволен причиненным ущербом портовой инфраструктуре: горели нефтяные и угольные терминалы на острове Конус, поднимая в небо столбы чёрного дыма, несколько радиомачт были разбиты на осколки или опрокинуты, горели радиоцентр и электростанция, а также несколько зданий в посёлке. В 2.46, «ADMIRAL SCHEER», двигающийся на восток, вновь стал виден русским артиллеристам и они открыли более точный огонь. В 2.48, «ADMIRAL SCHEER» ответил, попав в портовые сооружения и несколько жилых домов. В течении этого этапа бомбардировки, немцы истратили 52 шт. 280-мм и 24 шт. 150-мм снарядов, батарея №569 ответила 50 шт.. В 2.57, Meendsen-Bohlken получил сообщение, что 20% боеприпасов уже были израсходованы, но огонь русской 152-мм батареи продолжался неуклонно и капитан «ADMIRAL SCHEER» решил поставить дымовую завесу и скрыться. «ADMIRAL SCHEER» резко повернул вправо и исчез в просторах Карского моря.

Битва за Диксон закончилась.

С немецкой точки зрения, нападение на Диксон, можно считать успехом. Разрушения были впечатляющими. 2 судна были сильно разбиты, одно с посадкой на мель, были уничтожены портовые сооружения, нефтяной терминал в Новом Диксоне, радиоузел и метеостанция на Большом Медвежем острове. Радиостанция Диксона молчала. Бушевали пожары, дым колонами высоко поднимался в воздух, и казалось, что центр Северного морского пути был выведен из строя на длительное время. Вскоре немцы перехватили советское сообщение, что был потерян русский корабль «ВАЛЕРИАН КУЙБЫШЕВ». Meendsen-Bohlken, готовя оптимистичные отчёты, полагал, что он находился на якорной стоянке в Диксоне. На самом деле, через две недели стало известно, что «ВАЛЕРИАН КУЙБЫШЕВ» был потоплен 24 августа, подводной лодкой U-601, к северо-западу от Диксона. Весь экипаж погиб.

На самом деле, ущерб от бомбардировки был незначительным. Порт не был взят, и никакой важной информации о Северном морском пути получено не было. Радиомачты были быстро возведены и зафиксированы, электростанция осталась нетронутой, так как немецкий снаряд попал только в бочки с отработанным маслом, хранившиеся рядом, пожар на острове Конус вскоре был потушен. Радиостанция Диксона возобновила передачи в течении 2-х дней, ещё до того, как «ADMIRAL SCHEER» достиг Narvik. «Революционер» был отремонтирован в течении 3 дней. «ДЕЖНЁВ» в 6.

Чудом, за исключением 7 моряков из экипажа «ДЕЖНЁВ», никто не был убит. Ледоколы «ЛИТКЕ» и «ТАЙМЫР» были срочно отправлены в Дудинку, на реке Енисей, и за 3 дня доставили в Диксон достаточно топлива, чтобы следующий арктический конвой прошёл без задержек.

«ADMIRAL SCHEER» ушёл на северо-запад, где Meendsen-Bohlken планировал встретится с U-255, чтобы используя её радио отправить отчёт в штаб адмирала Schmundt в Narvik и запросить новый гидросамолёт, взамен потерянного «Arado». Но встретится с U-255 не удалось и к счастью для «ADMIRAL SCHEER», так как на U-255 видели «ADMIRAL SCHEER» на расстоянии и решили, что это крейсер противника. Meendsen-Bohlken пришлось покинуть Карское море, уйдя в более безопасный район, чтобы не нарушая обязательное радиомолчание, связаться с Schmundt используя собственную радиостанцию. 28 августа, когда «ADMIRAL SCHEER» находился на юго-западе Земли Франц-Иосифа, Meendsen-Bohlken получил сообщение от Schmundt. Адмирал приказывал вернуться в Карское море, продолжать поиски кораблей врага в западной части Карского моря, и атаковать Амдерму. С точки зрения Meendsen-Bohlken этот приказ был бессмысленным: после гибели «АЛЕКСАНДР СИБИРЯКОВ» и бомбардировки Диксона, шансы найти советские корабли в открытом море или подловить Амдерму с неподготовленной обороной были незначительны. Также, западная часть Карского моря была гораздо ближе к советским авиабазам, располагающим гидросамолётами, бомбардировщиками и торпедоносцами, и риск воздушного нападения был гораздо больше. Также было бы разумно предположить, что русские подводные лодки уже патрулируют проливы Карские ворота и Югорский шар возле Амдермы, впрочем так оно и было.

Описав нереальность поставленной задачи и не подтвердив готовность её выполнять, Meendsen-Bohlken сообщил о разрушении диксонского порта и предложил искать корабли противника гораздо ближе к Narvik, в районе Шпицбергена, или вернуться в восточную часть Карского моря, но только после получения нового гидросамолёта разведки. Schmundt интерпретировал эти сообщения, как намёк на некоторые проблемы, которые Meendsen-Bohlken не хочет упоминать потому, что противник может перехватить сообщения и изменить свои планы противодействия. В результате этого радиообмена, Schmundt приказал Meendsen-Bohlken вернуться в Narvik. Отступление прошло без осложнений. 28 августа, в 20.00, возле острова Медвежий, «ADMIRAL SCHEER» вновь встретился с эсминцами сопровождения и 30 августа, в 13.00 зашёл на базу «Tielzund» в Schemen-Fiord. В 17.00, «ADMIRAL SCHEER» посетил Schmundt, который был явно расстроен: радиостанция Диксона возобновила радиопередачи. Вскоре «ADMIRAL SCHEER» был обнаружен на якорной стоянке и сфотографирован британским самолётом-разведчиком. Адмиралтейство сообщило Советам, что Карское и Баренцево моря свободны от немецких рейдеров, поскольку все главные немецкие корабли находились на якорных стоянках в базах Норвегии.

В ходе операции «WUNDERLAND» обе стороны продемонстрировали резкое различие в стилях: немецкая операция планировалась смело и амбициозно, бескомпромиссно и пунктуально, но реализовывалась целиком консервативно. Напротив, русское оперативное планирование было громоздким и небрежным и в большей степени держалось на импровизации в последние минуты выживания, но в целом они не смущались немецкого превосходства в оперативном планировании и концентрированной военной мощи.

Результаты «WUNDERLAND» также были интерпретированы по-разному. Анализирую последствия, немцы пришли к выводу, что операция оказалась больше приключением в открытом море, чем правильно продуманной военно-морской операцией, и им потребуется больше информации и ресурсов: большее количество участвующих судов, подводных лодок и гидросамолётов, более густая сеть наблюдательных постов и метеостанций. Следующая операция Kriegsmarine в Карском море, «Doppelschlag» (Double Blow – двойной удар), была запланирована не на один, а на два крупных боевых корабля, «ADMIRAL SCHEER» и «ADMIRAL HIPPER», которые могли бы перехватывать конвои в восточной и западной частях Карского моря одновременно.

Советы проанализировали результаты «WUNDERLAND» с точки зрения неосведомлённого оптимизма: если, не смотря ни на что, это неожиданное нападение было отражено, то и новое немецкое посягательство потерпит неудачу. Если немцы надеялись, что Советы будут наращивать свои силы в Арктике за счёт других направлений, то они ошиблись. Только в августе - сентябре 1943 года, через год после «WUNDERLAND», Советы установили дополнительные батареи на островах Нансен и Михайлов полуострова Таймыр, а ещё через год, в 1944 году, недалеко от восточного входа в пролив Югорский Шар, в проливе Вилькицкого на мысе Челюскин и на острове Русский архипелага Норденшельд.

Новоземельская военно-морская база в Белушьей Губе и Карская на острове Диксон, не были сформированы в полном объёме даже летом 1944 года. Сеть наблюдательных станций по прежнему была слаборазвита: если на берегу Баренцева моря, расстояние между станциями было 30 км, на материковой части Карского моря в среднем около 100 км, то на Новой Земле оно увеличивалось до колоссальных 700 км, при этом результаты наблюдений сообщали посланники, которые достигали советских штаб-квартир за 3-5 дней, время за которое анализ сообщений становился бесполезным из-за высоких темпов современной войны.

Громоздкая, бюрократическая система управления также осталась нетронутой. Более важным для Советов было новое пополнение в Пантеон Героев, экипажа ледокола «АЛЕКСАНДР СИБИРЯКОВ». Но судьба оставшихся в живых очень отличается от написанной производителями официальной пропаганды, саги «Варяг Севера».

26 сентября 1942 года, моряки советского корабля «САДКО», перевозящего лес вблизи острова Белуха, увидели странного, бородатого человека, одетого в лохмотья, отчаянно размахивающего большим белым флагом, очевидно, пытающегося привлечь внимание. «САДКО» остановил двигатель, но не смог спустить спасательный катер из-за высоких волн. Радист сообщил об увиденном в Диксон, чем очень взволновал штаб ГУСМП. Выживший человек мог быть только моряком с ледокола «АЛЕКСАНДР СИБИРЯКОВ», затопленного «ADMIRAL SCHEER» в августе. К счастью, советский гидросамолёт пилота Каминского в этот момент был в воздухе неподалёку от острова Белуха, и Диксон приказал забрать оставшегося в живых или оставить пищевые продукты, прося его держаться, пока он не будет спасён. Гидросамолёт не смог приземлиться из-за штормовых условий, но пилот сбросил мешок с какао порошком, сгущенным молоком, хлебом, медикаментами и тёплой одеждой с запиской, обещая спасти, как только утихнет буря. Только через 3 дня, один из самых опытных полярных лётчиков, Черевичный, подошёл к берегу и взял мужчину, который уж не мог дождаться, прыгнул в ледяную воду и поплыл навстречу гидросамолёту. Вскоре он лечился в больнице от недоедания и рассказал невероятную историю.

Это действительно был член экипажа «АЛЕКСАНДР СИБИРЯКОВ», кочегар Николай Вавилов. Вместе с матросом Сафроновым и наводчиком Дунаевым он не смог во время покинуть горящий ледокол, будучи отрезанным стеной огня и чуть не задохнулся от дыма. Когда «АЛЕКСАНДР СИБИРЯКОВ» пошёл вниз, моряков засосала огромная воронка. Сафронов и раненый Дунаев утонули, но Сергей Иванович сумел поймать кусок дерева, и всплыть на поверхность. Он уже отчаялся, когда увидел пустую шлюпку, выживших из которой забрал катер с «ADMIRAL SCHEER». Вавилову удалось достичь лодки и забраться в неё. В лодке он нашёл мёртвое тело кочегара Матвеева с огнестрельным ранением.

Когда «ADMIRAL SCHEER» ушёл на линию горизонта, Вавилов решил использовать свой единственный шанс выжить - достичь острова Белуха, до которого было ещё пять миль. По пути к острову он нашёл и спас, сильно обожжённую, слепую собаку, и собрал некоторые вещи из плавающего мусора, в том числе мешок с пшеницей. В аварийном отсеке лодки он обнаружил бесценный комплект предметов первой необходимости: два ножа, три консервы, заряженный пистолет, компас, спальный мешок, одежду, спички, ведро, флягу с водой и две сигнальные ракеты. Когда Вавилов достиг острова Белуха, он выгрузил все свои сокровища на берег и начал свою полярную одиссею, которая продолжалась 34 дня.

Остров Белуха был совершенно безлюдным, и Вавилов мог укрыться только в руинах старого маяка. Его положение вскоре стало отчаянным. Умерла обожжённая собака, лодка была разбита ночным штормом, а весь запас пищи и спичек закончился. Вавилов собирался сдаться и умереть, когда увидел силуэт «САДКО» на горизонте. Должностные лица посетили Вавилова в диксонской больнице, но он мог только сказать, что корабль утонул, и он единственный оставшийся в живых. Надежды родственников экипажа «АЛЕКСАНДР СИБИРЯКОВ», которые думали, что после чудесного спасения Вавилова спасатели смогут найти других выживших, быстро исчезли.

Только в 1945 году, четырнадцать военнопленных с «АЛЕКСАНДР СИБИРЯКОВ», переведённых из Narvik в Германию, были освобождены Красной Армией. Восемь человек умерли в плену. Радист Шаршавин присоединился к Красной Армии, но был убит в последние дни войны.

Качарава пережил немецкие концлагеря и вернулся в Арктику капитаном современного корабля «Леваневский». В связи с прежним статусом военнопленного, награду за мужественную борьбу с «ADMIRAL SCHEER», он получил только в 1960 году.

Ледокол «АЛЕКСАНДР СИБИРЯКОВ» также получил свою награду, немыслимую для старого ледокольного парохода: согласно регламенту, корабли ВМФ России отдают воинские почести на месте боя и гибели «АЛЕКСАНДР СИБИРЯКОВ» (76.12N, 91.30Е).

«ADMIRAL SCHEER», не проигравший ни одной битвы, остался единственным немецким кораблём воевавшим в Советской Арктике. Адмирал Raeder не смог сохранить доверие Hitler's, а новый командующий Kriegsmarine, адмирал Denitz, сдвинул приоритеты в пользу подводных лодок, ограничивая роли оставшихся кораблей. «ADMIRAL SCHEER» принимал активное участие в отчаянной борьбе за Балтийское побережье в 1944 - 1945 годах, но в феврале 1945 года, когда орудийные стволы были полностью изношены, был переведён на верфь «Deutschen Werke» в городе Kiel для ремонта. 10 апреля 1945 года, «ADMIRAL SCHEER» сильно пострадал во время ночного налёта британских бомбардировщиков и перевернулся. После войны он частично пошёл на слом, а оставшаяся в «Deutschen Werke» центральная часть, в 1950 году была заполнена песком и щебнем. В настоящее время место его последнего упокоения находиться под стоянкой возле Marinearsenals в Kiel.

В течение многих лет после войны, адмирал Головко чувствовал себя неловко за свою роль в «WUNDERLAND» и пытался переложить вину в своих воспоминаниях на Папанина, выговаривая ему за якобы неточные сообщения о наблюдении с метеорологических станций ГУСМП.

Современный Диксон, до сих пор с гордостью называет себя столицей Русской Арктики, но его население сократилось с 5000 (1985 год) до 690 (2008 год), когда командование Северным морским путём и поддерживающих подразделений и объектов были переданы в Мурманск.

Лейтенант Николай Корняков умер в 1993 году и согласно его последнему желанию, был погребён в Диксоне.